Я сидела в углу дивана, я разглядывала цветы на обоях твоих полярных, те, что ближе к двери – серы. Те, что сзади меня – молочны, видно правильно падал свет. А часы на стене неточны, не спешат, хоть уже рассвет.
Ты спросил «Ты не хочешь кушать?», и тот час же пришла любовь. И так рвалась она наружу… Я кивнула тебе: «Готовь». Ты делил между нами шпроты и вчерашний подсохший хлеб. Поняла, что ты самый лучший, что других вот таких и нет.
А потом три недели, свадьба, пьяный сват и бои в саду, на машине до полустанка мчались гости почти в бреду, нет подарков – с утра похмелье, ты делил пополам рассол. Дети, садики, школы, дети… Мне четвертый десяток шел.
На обоях все те же розы, не держала в руках сто лет. И котам снова «крышу» сносит, утопила бы их, да грех.. В гараже две твои машины, обе старые – без колес. Ты живешь там, как все мужчины. А мужчина ли? Вот вопрос.
Я курю у окна за кофем, снова сердце в груди шалит. Вспоминаю ту банку шпротов, не от них ли живот болит? Может быть, невозможный случай, я попутала сгоряча…
Может быть, что и ты не лучший. А стареющая свинья.
Только кто нас теперь рассудит, что такое она «любовь».
На обед холодец…Эх, люди. И кому мне сказать: «Готовь»?...