You owe me sleep. So much sleep.
Твоей походкой пустота идет,
Чуть-чуть сутулясь, и одета в черный…
Шальная мошка, завершив полет,
Едва-едва с лампадкой разминулась.
Церковный ладан на губах горчит.
Предатель день уже разбит на части.
Я замираю на мгновенье «Здравствуй»,
И пустота мне говорит «Привет».
Она еще не знает, что ты есть,
Но переняв так тщательно привычки,
Сжимает сильно и тревожно мою кисть
Одной рукой, другой ломая спички.
И поджигая сигарету здесь,
Она уже наметила где тухнуть –
А я иду с зонтом наперевес,
И сердце рвется и грозится рухнуть –
О, как тебя играет пустота,
Что я готова ей сейчас поверить.
И улыбаясь уголками рта,
Она в меня врастает постепенно.
Чуть-чуть сутулясь, и одета в черный…
Шальная мошка, завершив полет,
Едва-едва с лампадкой разминулась.
Церковный ладан на губах горчит.
Предатель день уже разбит на части.
Я замираю на мгновенье «Здравствуй»,
И пустота мне говорит «Привет».
Она еще не знает, что ты есть,
Но переняв так тщательно привычки,
Сжимает сильно и тревожно мою кисть
Одной рукой, другой ломая спички.
И поджигая сигарету здесь,
Она уже наметила где тухнуть –
А я иду с зонтом наперевес,
И сердце рвется и грозится рухнуть –
О, как тебя играет пустота,
Что я готова ей сейчас поверить.
И улыбаясь уголками рта,
Она в меня врастает постепенно.