You owe me sleep. So much sleep.
А сегодня мне снилось, что я открываю входную дверь. Волосы мои распущены и еще влажные после душа, на мне какое-то незнакомое темное платье старомодного покроя, то самое, что я хочу найти и купить, но пока не нашла и не купила. На ногах у меня открытые босоножки на тонюсеньких ремешках. И я не то сонная, не то подавленная.
А ты стоишь на пороге в тонком реглане цвета прошлогодней зелени с высоким воротником на замочке и рыжих вельветовых брюках. У тебя та же стрижа и те же чертята в глазах. А в руках ты держишь упакованные в белую почтовую бумагу вещи, за твоей спиной стоит на полу картина, прикрытая покрывалом.
И я не пускаю тебя в дом, и мешкаю брать ли все то, что ты принес.
В доме темно и сыро, по ногам пробегает неприятный сквозняк. А ты уютный и "свой".
В наушниках, что покоятся на самом верху твоей кучи вещей слышна моя любимая музыка.
Но я почему-то знаю, что никогда тебя не впущу. В доме беспорядок, закончился чай и я не знаю, любишь ли ты заварной коффе, который я никогда не пью, но уже умею заваривать.
Я просыпаюсь с неизменным веселым настроением, с тем настроением, с которым я просыпаюсь, когда ложусь в кровать в 10 pm.

А ты стоишь на пороге в тонком реглане цвета прошлогодней зелени с высоким воротником на замочке и рыжих вельветовых брюках. У тебя та же стрижа и те же чертята в глазах. А в руках ты держишь упакованные в белую почтовую бумагу вещи, за твоей спиной стоит на полу картина, прикрытая покрывалом.
И я не пускаю тебя в дом, и мешкаю брать ли все то, что ты принес.
В доме темно и сыро, по ногам пробегает неприятный сквозняк. А ты уютный и "свой".
В наушниках, что покоятся на самом верху твоей кучи вещей слышна моя любимая музыка.
Но я почему-то знаю, что никогда тебя не впущу. В доме беспорядок, закончился чай и я не знаю, любишь ли ты заварной коффе, который я никогда не пью, но уже умею заваривать.
Я просыпаюсь с неизменным веселым настроением, с тем настроением, с которым я просыпаюсь, когда ложусь в кровать в 10 pm.
