«Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» Евангелие от Матфея, глава IV, стих XVII… Руки дрожат.
Я всегда прихожу в храм в числе последних и занимаю крайнюю скамью. За спиной взывает к святости орган, на моих глазах освящаются стены, и это чудо. Все здесь дышит чистотой и древностью, постепенно нисходящей к выходу сквозь розетки в куполе. Чудесная церковь, одна из самых красивых в этом городе…
Но в мыслях моих нет Бога, и это грех. Я ведома сюда человеческими страстями, и всегда страдаю от этого. Всему наступает конец, и сегодня меня ждет экипаж у дверей; вещи давно уложены в дорожные тюки…
Дай мне силы, Матерь Божья, милосердие Твое несокрушимо…
Отваги моей достаточно для покаяния. Мысли точат отверстие в дощатой перегородке. Я за этим пришла.
Сажусь на краешек деревянного стула, нарочито неудобного, что бы не дать исповедующимся расслабиться и отвлечься.
- Отче, знаком ли Вам мой голос?
Я слышу, как он складывает руки, как стучат о дерево его четки, как шуршит ткань за тонкой стенкой.
- Дитя мое, горести и тяготы, что послал нам Господь испытанием, да прибудет Он..
- Отче..
Его спокойное дыхание я слышу едва разборчиво.
- Покайся, дитя мое, ибо так велит нам Святое Писание.
- Отче, я несу в себе самый страшный грех гордыни и зависти, смешанный воедино, воплощенный в светлом чувстве… Как много лет я лелею и ращу это древо Смерти, и как страшно сейчас звучит мой голос, говорящий об этом.. Отпустите грехи мне, Отче, ибо на Вас уповаю. Я люблю Вас, люблю и страшусь, что сгорю от стыда, сгорю на костре.. Нет смерти страшнее, чем смерть без покаяния…
В руках я держу мешочек с ароматической солью и молюсь, что присутствие духа не оставит меня.
Там за стенкой такая пронзительная, удивленная тишина.
Меня ждет экипаж, я никогда сюда не вернусь.

Когда он выйдет наружу, весь в сиянии и бликах от витражей, такой молодой, немного бледный, но прекрасный… мое место пустует. В соборе много людей, дамы с пажами и немые слуги. Он окинет всех взглядом, не зная, кого искать. Но вдруг заметит блистательную молодую женщину в дорожном костюме, огненно рыжую, с румянцем на лице, что так ей идет. Они встретятся взглядами, от которых оба захотят откреститься.
А на прощание он благословит ее издали, зная, что не может приблизиться.
О, как я буду плакать всю дорогу до порта. Молясь и волнуясь, кусая губы и бледнея.
Тогда перед самым отплытием меня нагонит письмо без гербов и печатей.
«Господь великодушен, он простит нам, дитя мое.
Я буду просить за тебя у Него каждый день.
Тебе и огню.
J.T.»