Тут под вечер на старшей мачте горлопанил один моряк, что отчаянный неудачник промышляет в семи морях, что его чернокожий парус всем и всюду внушает страх. И как пьяный кренился парусник на соленых седых волнах.
Капитан пил портвейн и слушал, то багровый ставал, то бел. Страх ему был в ту пору чуждым, но не ждать же лихих примет, не манить себе в трюмы бесов, разливая дешевый ром… Вот зачинщик уже повешен, а не явится ли другой?
Не прошло двух недель и к ряду не осталось на рее мест. На просоленном такелаже кровью был нарисован крест. Из команды осталось двое – капитан и его штурвал, а тогда уже абордажем черный парусник их и взял.
Тот штурвал – колесо удачи, что на дьявольский курс налег. Капитан, погубил команду, сам от голода в трюме слег. Длился путь одного пирата больше года, не видя порт. Сам он пил, убивал и грабил, как просоленный старый волк. Но однажды на горизонте вдруг зарделся кровавый флаг и спустил чернокожий парус тот отрекшийся бес-моряк.
Корабли уже поравнялись, когда пушками дали залп. Белый парусник невредимый, будто ангел над ним порхал. Ночью страшно смеялся дьявол, - судно быстро пошло ко дну. А на месте, где было дело, море вытолкнуло скалу. Говорят, что пират доселе пьет свой ром и судьбу хулит, а над ним вечерами небо то мерцает, а то горит. О скалу разбивает судна и команду пускает вплавь…
Хочешь верь, - мой рассказ причудлив - океан его написал.